As I was walking all alane,
I heard twa corbies making a mane;
The tane unto the t’other say-o,
‘Where sall we gang and dine to-day-o?’
‘Where sall we gang and dine to-day?’
‘In behint yon auld fail d*ke,
I wot there lies a new slain knight;
And naebody kens that he lies there-o,
But his hawk, his hound, and lady fair-o.
But his hawk, his hound, and lady fair.
‘His hound is to the hunting gane,
His hawk to fetch the wild-fowl hame,
His lady’s ta’en another mate-o,
So we may mak our dinner sweet-o.
So we may mak our dinner sweet.
‘Ye’ll sit on his white hause-bane,
And I’ll pike out his bonny blue een;
Wi ae lock o his gowden hair-o
We’ll theek our nest when it grows bare-o.
We’ll theek our nest when it grows bare.
‘Mony a one for him makes mane,
But nane sall ken where he is gane;
Oer his white banes, when they are bare-o,
The wind sall blaw for evermair-o.’
The wind sall blaw for evermair.’
Поскольку я шел все alane,
Я слышал, что два воробья делают гриву;
Тэйн для других говорит-о,
«Где мы можем пообедать и поужинать сегодня?»
«Где мы можем пообедать и пообедать сегодня?»
«В послушании я бы не смог,
Я знаю, что там лежит новый убитый рыцарь;
И наперсники, что он лежит там-o,
Но его ястреб, его собака и леди честная.
Но его ястреб, его собака и леди честно.
«Его собака — к охотничьему ущелью,
Его ястреб, чтобы забрать дикую птицу,
Его дама та’ен, другой помощник,
Поэтому мы можем сделать наш обед сладким.
Поэтому мы можем сделать наш обед сладким.
«Ты будешь сидеть на его белом hause-bane,
И я выпотрошу его голубую г*лую эру;
Закрой его золотистые волосы-о
Мы будем теке наше гнездо, когда оно станет голым-о.
Когда мы вырастем, мы будем гнездиться.
«Мони для него делает гриву,
Но нейн сэлл кен, где он гане;
У него белые бели, когда они г*лой,
Ветер сальто для вечного ветра.
Ветер дует навсегда.
