Я стою, смотрю в стылый зимний мрак,
Освещает ночь ладожский маяк,
Хоть и нет в душе для тоски причин,
Чудятся порой всполохи в ночи.
Мысли ворошит будто бы в бреду
Караван машин на весеннем льду,
Среди них есть ты – изможденный весь,
Вышедший опять в свой блокадный рейс.
Курс на Ленинград через тонкий лёд
И нельзя назад – можно лишь вперед,
Можно лишь уйти к Богу босиком,
Если по пути трассером в стекло.
Взрывы тут и там, дыбом лёд встаёт,
Караван машин набирает ход,
Ты собою рвёшь вражье кольцо,
Скалит смерть в окно тощее лицо.
Мечется в груди метронома стук,
Город ждет муки, одурев от мук,
Может, в этот миг где-то у станка
Выронила ключ детская рука.
Вспышка за стеклом – мессер с неба бьёт,
Вот передний встал и пошёл под лёд,
Котелки звенят сотней бубенцов,
Справа полынья вплоть до Зеленцов.
Сколько вас таких, тех, кто уходил,
Так и не узнав, кто же победил.
Под сомнений вихрь просто жал на газ –
Это ты моих сохранил и спас!
Не прорваться мне через снежный бред,
Разделяют нас семь десятков лет,
Лишь хочу, чтоб знал ты в своём раю:
Я из-за тебя здесь сейчас стою.
