|
|
|
Дело было в ресторане,
Где менты висят.
Взяли Маню на кармане —
Фраернулася.
Платье белое в горохах,
Опер молодой
Шепчет ей: «Скажи, где Лёха,
Отпущу домой».
А на улице метели —
Зла окраина.
Не такого насмотрелись
За хозяином.
«Не скажу тебе, где любый,
Не суди, старлей.
Ты б продал свою голубу?
То-то. И налей».
Маню бросили на нары,
Щёлкнули ключом.
Ты играй, моя гитара,
Говори ещё.
В поцелуях твоих жарко,
Жизнь фартовая.
Пододвинься-ка, товарка
Чернобровая.
|
|
|
Как жилось ей, как спалось ей —
Знает Бог один.
Отсидела Маня восемь
Долгих лет и зим.
А как вышла, оглянулась —
Жизни-то и нет,
Потому что фраернулась
В двадцать юных лет.
Дело к вечеру. Смеркалось.
Фонари стоят.
Маня в хату постучалась,
Сама не своя.
Платье то же, в цвет горошек,
Да косынки шёлк.
«Я вернулась, здравствуй, Лёша,
Милый корешок!»
Эх, судьба, свечи огарок,
Воробей в руке…
Дверь открыла Мане шмара
В рыжем парике.
Сытый Лёха в коридоре
Лампочку винтил…
Маня охнула от боли
И лишилась сил.
|
|
|